Вечное невозвращение Шабадиновой Ленки или Где находится улица Торфорезов?Как известно, под луной ничто не ново. Прочитав десятки или сотни книг, начинаешь понимать, что всё многообразие историй сводится по большому счёту к нескольким неизменным сюжетам. Мысль далеко не новая – создать такой перечень сюжетов пытались неоднократно. Наиболее радикально к этому вопросу подошёл Борхес, который насчитал всего четыре существующих сюжета:
· история об осаде и защите укреплённого города (Троя);
· история о долгом (вечном) возвращении куда-бы то ни было (Одиссей);
· история о поиске (Ясон);
· история о самоубийстве бога (Один, Аттис, Иисус).
В целом такая классификация похожа на правду. Поначалу мне казалось, что не хватает истории о любви, но если вдуматься, то любая история взаимоотношений на самом деле сводится к поиску, осаде и обороне, так что Борхес не ошибся, не выделив её.
Моим любимым сюжетом из вышеназванных всегда была история о вечном возвращении. Говорю именно о вечном, так как слово «долгое» подразумевает, что вернуться куда-то всё же получилось, пусть и не сразу, чего нельзя сказать об историях, о которых далее пойдёт речь. Кто-то (кажется, Пелевин) очень метко назвал такой сюжет историей о вечном невозвращении. Сюжеты эти, как правило, оформлены в виде путешествия в географическом смысле, т.е. из пункта А в пункт Б, что чаще всего является метафорой, т. к. герои на самом деле пытаются вернуться к утраченному состоянию души (гармонии, счастью etc). Из великого множества таких историй мне в первую очередь вспоминаются две: «Путешествие в Икстлан» Карлоса Кастанеды и «Москва-Петушки» Венедикта Ерофеева. Вспоминаются, кстати, не случайно, а потому, что тот же Виктор Олегович в одной из статей писал о схожести их сюжетов.
Чем же похожи эти истории? В основе обеих - путешествие в место, которое ассоциируется у главных героев с утраченным счастьем. Дон Хенаро идёт в родной город Икстлан, где остались его друзья и родные. Веничка Ерофеев едет на электричке в Петушки, где живёт его возлюбленная. Важной частью сюжета (важной в свете последующих сравнений) являются люди, которых встречают герои в дороге. Дон Хенаро встречает людей, которые кажутся ему духами и призраками, и никто из них не может указать ему дорогу на Икстлан. У Венички попутчики ещё более странные: некто тупой-тупой и его умный-умный товарищ, идиоты дед и внук Митричи, усатый мужчина с усами и в берете и точно также выглядящая женщина и т.д., которые несут полную ахинею, но в ответ на вопрос, неизменно повторяемый Веничкой, «Царица Небесная! Далеко ли ещё до Петушков?!», раздаётся только глумливый смех. До места назначения в итоге никто из них (ни Хенаро, ни Веничка) так и не добирается – утраченное счастье остаётся недостижимым.
Теперь перейдём собственно к тому, ради чего я тут разглагольствую – российский фильм «Страна Оз». Печальная история немногословной Ленки Шабадиновой – это ли не классическое вечное невозвращение? Приёмы те же: на протяжении всего фильма Шабадинова стремится к заветному ларьку, где её ждёт новая работа (возможность закрепиться в большом городе, относительное благополучие), и каждого встречного спрашивает: «Где находится улица Торфорезов?» («Царица Небесная! Далеко ли ещё до Петушков?!»). Ответа несчастная Ленка так и не получает, только всё новые неприятности, а под конец – пулю в голову. Это обстоятельство, кстати, ещё сильнее роднит сюжет с «Москва-Петушки», где Веничка в конце вместо долгожданных объятий белокурой красотки (с косой до попы) получает шило в горло. И что ещё более примечательно – красотка эта, несмотря на возвышенные эпитеты Венички, по его же признанию – всего лишь «пышнотелая б***ь», как и мнимое благополучие Шабадиновой – не более чем засранный ларёк где-то на задворках Екатеринбурга (улица Торфорезов!).
Кто-то может подумать, что историю Шабадиновой от Веничкиной отличает относительный хэппи-энд: Ленка встречает добродушного парня, который, по всей видимости, о ней позаботится. Я вас разочарую – Шабадинова умерла. Обратите внимание на то, как меняются краски фильма после пробуждения Ленки в больнице, на её дух в образе индийской танцовщицы, который видит один из чертей сгоревшего ларька (а то, что эти двое – черти, у меня лично никаких сомнений не вызывает), и на сам факт того, что ларёк (надежда Ленки на лучшую жизнь) сгорел. Но окончательно все сомнения относительно судьбы Шабадиновой снимает финальная песня, которую она поёт вместе с Куценко:
Светлый дым, я растворяюсь с ним.
В потоках воздуха, дыханием времени.
Словно пар, мы в хороводе пар.
Таких же ветреных кружим кружим.
Ты ничего про жизнь не знала.
И наконец то повезло,
Как только дымкой стала.
Узнала всех, познала всё.
День превращается в тень.
Ночь возвращается в день.
Так забывается боль любовь.
И мне воскреснуть надо.
И мне воскреснуть надо.
Но лень, но лень, но лень, но лень, но лень.
8 из 10
