Ну, что же, видимо, мы достаточно отдалились от ХХ века, который практически целиком был посвящён проведению человечеством над собой весьма специфических экспериментов. И в мире участились и углубились по качеству случаи осмысления художниками, философами и художниками-философами феномена массового оскотинивания человеческих особей. Оказалось, что на индивидуальном уровне обывателем по-прежнему движут три основополагающих природных инстинкта — желание выжить, насытиться и размножиться. И всё то, что на человеке за последние несколько тысяч лет налипло человеческого, осыпается под действием этих инстинктов легко и подчас с удовольствием. В остатке, после произошедшего расчеловечивания, остаётся лишь не свойственная животному миру способность убедительно обосновать самому себе произошедшую метаморфозу. Вот тут и происходит разделение обывателя на две больших, примерно равных части. Первая оправдывает своё падение заботой о потомстве и прочих ближних — родственниках. Другая — радением о счастье ближних в более широком смысле (соотечественниках или вообще человечестве целиком). Принципиальной разницы между этими массовыми категориями обывателей нет — и тем и другим расчеловечивание не стоит усилий и даже приносит ощутимый дивиденд. Однако, если эти две массовые категории сложить, немножечко до 100% населения нам не хватит. — Остались неучтёнными потомки обывателей, которые человеческого накопили чуть больше, однако же достаточно, чтобы тем дорожить. Противостояние условным рефлексам даётся им тяжело и удаётся не всем. Дивиденд же и вовсе не предусмотрен. По крайней мере, в жизни земной. А как оно обстоит после оной, оставшиеся сведений не имеют, потому что вера обозначается именно этим и никаким другим словом. Тем ценнее и значимее подвиг сохранивших в себе человека.
В финале фильма всё тоже самое звучит и красивее и проще: «…Зло растёт без посторонней помощи, а чтобы было добро всегда нужно усилие»…