Включите свет в залеЕсли же говорить о днях за днями и представить себе, кто же они такие и
как они выглядят — любящие нас, то каждый может нарисовать себе картинку с сюжетом. Картинка совсем несложная. Нужно только на время уподобиться, например, жар-птице… у которой родичи и любящие нас люди выдергивают яркие перья.
Владимир Маканин.
Да. Этот фильм о любящих Высоцкого. И отчасти о нас с вами. Мы ведь тоже его любим, и, что немаловажно, именно для нас это кино о нем сделали.
Я бы очень хотела написать такой отзыв:
Чье сердце не порезали, не надорвали его зов, крик и хрип? Всему миру сокровища души розданы. Гений — всегда отдатчик. Но бесконечно отдавая можно ль выжить? Всегда нужен кто-то, кто б не брал только, а давал тебе: «Я замучил вас собой, а вы до сих пор со мной. …Я благодарен вам. Я живу только терпением вашим. Верностью. Я молюсь за вас. …Господи…пусть им будет хорошо. …И если сбиваюсь или забываю, то опять, с самого начала, всех. Господи, пусть всем будет хорошо, всем кто меня любил, кем я жив, даже тем, кто ушёл и забыл… пусть им будет хорошо. Господи, дай мне сил высказать, как я их люблю…».
И он в своем дружеском кругу, в окружении своем берет то, что видит своим щедро-благодарным сердцем: терпение, верность, прощение, любовь, помощь. А мелочности друзей, малости, серости, слабости, корыстности, пошловатости словно не замечает. Да он даже во врагах и предателях способен увидеть хорошее… Так вычерчивается не эталон поэта, но идеал праведника. Он берет в разы меньше, чем дарит, а дарит — всё, жизнь кладет на алтарь служения, честен настолько, что сердце его словно вырвано и на ладони стучит, всё видно, что в нем, — и кровь, и боль, и свет каждого удара. Не для себя, не за себя сердце это. Болен, а целит всех вокруг. Собой самим — силой, смелостью, правдой. Пишет, поет, словно молится.
И в атмосфере мелковатой возни, в процессе ненасытного, а подчас пугающе равнодушного выдергивания перьев жар-птицы, вдруг обнаруживаются и жертвенность, и терпимость, и бескорыстие, и подвиг. Словно, попав в его ауру, перенимают у него люди прямую повадку — быть человеком, обходясь без лжи. Только если человек маленький, то и подвиг его будет маленький, но от этого подвигом он быть не перестанет. Подвиг — повести себя как честный человек? Судя по финалу фильма, где дано преображение двух противоположных, но одинаково надломленных госмашиной людей — капитана (героя Андрея Смолякова) и Леонида (героя Дмитрия Астрахана), да, подвиг. И Высоцкий вдохновлен им так, что в самолете на рваной пачке сигарет пишет стихи большого человеческого роста.
Вот о чем могло бы быть это кино, если бы это действительно показали.
Не хватило важного ингредиента — чувства настоящего, подлинного, тех интонаций, с которыми он жил, пел и говорил. Я не о пресловутой маске. Высоцкого невозможно сыграть в принципе, ни в ней, ни без нее, потому что его энергетику не подделать никакими актерскими ухищрениями, сила его с экрана не польется. Выйдет, максимум, фильм об окружении, или о «среде». Но тут среда актёрит настолько (либо совсем не играет, как Акиньшина), что не веришь в: «Я живу только терпением вашим. Верностью. …Господи, дай мне сил высказать, как я их люблю…». Почти мистическую историю «первой смерти» поэта превратили в занимательное приключение с прослушкой, слежкой, погонями, доносами, допросами и даже неудавшимся изнасилованием. Вспоминаются розановские наставления о том, что нельзя открывать, называть громко то, что должно быть в тайне и молчании. И не надо про «отвернутся — значит не любили». Любовь скромна, она не ищет скандала, она не любопытна, она способна понять про боль без подробных, под одежду заглядывающих, иллюстраций.
Так что… Отзыв получился таким:
Мы все его любим. Не только по-своему. Есть что-то общее во всех наших представлениях о Высоцком, в его восприятии. Ответить на вопрос «что?» — все равно что разгадать тайну национального характера. Жизнеспособность, потрясающая жизненная сила и оптимизм вопреки, назло всему, даже несвободе, смерти. Упорство с примесью бунтарства, лихости. Страстность, стихийная мощь души. Жертвенность с оттенками праведности и чудотворства.
Кто вообще такой — народный поэт? Выразитель идей и мнений большинства? Нет. Пусть так лучше говорят о политиках. Думаю, тот, в ком индивидуальное и народное не борются (набившие оскомину «поэт и чернь»), а живут в единстве сердца. Слезы народные, радости, чаяния, страхи и победы… Народный поэт всем и всеми болит. И выражает общее так, что каждый примет только за свое. Какие там «песни-роли»? У Высоцкого все — правда. И главная правда — Судьба.
Когда смотрела фильм, пыталась ответить: Петр Буслов вообще о ком? О своем или о нашем поэте? О своем если, то выйдет кто-то по размеру автору, приблизительно вровень с ним (себя ж не перепрыгнешь). А если о нашем, то намеренно он выстраивал его личность в соответствии с гласом и вкусом народа (чтобы всем понравиться) или плевал на любую намеренность и к категории народности сердцем обращался?
До Высоцкого фильм Буслова не дотянул, уже потому что народность его чисто внешними приемами в кино показана. Хлопают стоя, зовут, рвут на части, покупают билеты пачками, слушают и прослушивают…
Впрочем, давайте будем честными, включим свет в зале: а кто б сегодня дотянул до Высоцкого? Чтобы говорить о нем языком такого же правдивого искусства, какое нес он, нужен чистейший кинопроект, свободный от лоска бюджета и блеска продюсерских имен, не «клонирующий» его, а реанимирующий нас. Нужны другие МЫ. В ком ЖИВЕТ, а не присутствует Высоцкий. Кто живет хотя б наполовину так, как он писал и жил. Или просто тоскует по жизни, финиш которой — горизонт, а не успех.
P.S. На обсуждении фильма в киноклубе «Джаз-синема» я задала вопрос о том, известна ли кому-нибудь кинобиография великой личности, адекватная ей. Ответа не нашли. Сейчас вот подумалось — Андрей Тарковский «Андрей Рублев».