Homo predatorsСекрет неизменного успеха проектов Джеймса Кэмерона — беспроигрышная ставка на инстинкт естественного отбора. В фокусе его блокбастеров — борьба за выживание видов: столкновение земных и инопланетных монстров с человеческой расой; трехпалубная стратификация пассажиров воскрешенного в Атлантике и утопленного в Мексиканском заливе корабля; война землян-колонистов с синекожими аборигенами экологического рая Пандоры. В 1984 году всего за шесть миллионов долларов режиссеру удалось воплотить на экране заветную мечту каждого уважающего себя мизантропа — нуклеарный геноцид человеческой расы.
Кэмерон дополнил постапокалиптический пейзаж альтернативного будущего задворками ночного Лос-Анджелеса современных ему восьмидесятых: мусорки, ночлежки, прокуренные дансклубы. Мрачная паутина технонуара поверх футуристических декораций, угодив в которую, человек становился обожженной кожей на поверхности Земли. Такой же тонкой как хрустнувшая кость черепа под гусеничным треком бездушного механизма истории. Кэмерон вдохновенно рисует сгустками человеческой крови подтеки засыхающей ржавчины на хромированном скелете будущего. Оттенок тепла зритель мог разглядеть лишь мельком — в пузырящемся от огня слое желатина на фотографии Сары Коннор — символе догорающих в пепле ядерной войны останков гуманности.
«Терминатор» словно воплощал собой наяву липкий кошмар немецкого философа-алармиста Освальда Шпенглера, первым в истории снявшего жюльверновское пенсне с мировоззрения находящейся на грани Второй мировой войны Европы. Провозгласив человеческое сообщество стаей одаренных, жестоких и ненасытных в удовлетворении своих желаний хищников, Шпенглер вывел универсальную формулу существования человеческого вида: «Мир есть добыча». Человек — враг всех и каждого. Убивающий, ненавидящий, осознанно избирающий победу или смерть. Изначально подражая природе, потом изменяя, а после насилуя ее все более изощренными способами, человек идет по пути растущего отчуждения от окружающего его мира.
Техногенные формы жизни становятся тесной клеткой для мятежной души человека. Великие цивилизации являются столь же великими поражениями. Хищник, одомашнивающий других животных, чтобы эксплуатировать их в своих целях, в конце концов, поймал в загон самого себя. В тридцатых годах прошлого столетия Шпенглер вынес безапелляционный вердикт: «Властелин мира сделался рабом техники». Полвека спустя, фильм Джеймса Кэмерона красноречиво ответит на главный вопрос робото-этики «Тварь ли я дрожащая или право имею?», выдав Т-агенту 800 лицензию на ретроактивный аборт человечества.
Когда-то в юности съёмки первой полнометражной ленты Кэмерона «Пираньи-2» обернулись для него сущим кошмаром. Из-за нехватки бюджета и непонимания с актёрами, говорившими только по-итальянски, продюсер лишил его участия в монтаже. Но начинающий перфекционист умудрился украсть кредитную карточку, чтобы тайком проникать в монтажную и довести до приемлемого состояния несчастный ужастик. Именно тогда во сне ему приснился преследующий его с настойчивостью Эриний страшный робот в человеческой оболочке. Кэмерон придумал оригинальный и действенный способ сэкономить на психоаналитике и заодно избавиться от параноидального наваждения. Чуть позже он воспроизведет свой сон в безопасных условиях съемочной площадки. А затем уничтожит своего монстра, прибегнув к помощи самого опасного хищника на планете — самки, борющейся за будущее своего детеныша.
Из-за скупости боссов киностудии режиссеру пришлось экономить буквально на всем. Сценарий стоил всего один символический доллар. Саундтрек был записан в режиме моно на допотопном синтезаторе в сопровождении грохота чугунной сковороды по микрофону. Съемка движущихся кадров осуществлялась при помощи инвалидной коляски вместо операторской тележки. Из всех монтажных швов торчали нитки марионеточной анимации. Но, несмотря ни на что, Кэмерон все-таки снял собственную киберсказку о Железном Дровосеке, разговаривающим плоскостопным ямбом и предпочитающим не искать себе сердца, а вырывать их с мясом из хрупких тел своих бывших хозяев.
Спустя годы, режиссер «Терминатора» постепенно сам превратился в матерого хищника киноиндустрии, опасного для конкурентов и умеющего ожидать в засаде наиболее удачный момент для реализации своих масштабных проектов. Но, как натура артистическая, он до сих пор продолжает страдать ночными кошмарами, из которых время от времени черпает идеи для своих фильмов. А потому — война за наше будущее будет продолжаться в воссоздаваемых им киновселенных еще не одно десятилетие. Нам остается только одно — кивнуть, когда он в очередной раз предложит гениальный в своей простоте алгоритм: «Иди со мной, если хочешь жить».