ЗанятоГерой Сергея Безрукова на черном спорткаре только пытается проехать по безнадежно узким дворам, заставленным машинами. И это неудачно.
Выбор кандидатуры супруга режиссера на главную роль можно и не обсуждать - эта сомнительная традиция, поддерживаемая многими семейными парами в кино, существует не от хорошей жизни, все по той же актерской привычке хвататься за роли, где свои не обидят. Оставлю также художественные промахи - плохую игру и неудачное кадрирование. Тут вопрос ко всей конструкции, это важнее. Но по-порядку.
Его зовут Алексей Темников, и он танцор в возрасте балетного пенсионера, это случается рано. Алексей содержит скромную школу танцев, которая явного удовольствия ему не приносит. Модные одно кадровые проходы невольно отсылают к Бёрдману, такому же взвинченному театральному 'гению', у которого на кону все, и видимо, в последний раз. К нему приходит сильно беременная блондинка, припрашивая на УЗИ целых девять тысяч. Он явно скромных душевных качеств - нелюбезен, обращается небрежно, называет ее выхухоль. На что блондинка говорит - 'Леш, женись на мне!' Но танцор раздираем ненавистью и собственной исключительностью, с издевкой отвечает - 'нет'. Сказал - как отрезал. В следующей сцене приходит еще одна блондинка, они вдвоем пьют кофе, Темников недоверчиво изучает тест на отцовство: лавеласные дела, ошибки молодости. Его неподалеку дожидается девочка двенадцати лет - ровно Лолита. Допивая кофея, и постоянно задирая подбородок, он прощается с блондинкой без реверансов, а девочка остается с ним. Хоть он и не обременяет себя вежливостью, дочка будет ходить за ним пол фильма. Красивый ребенок, правда окажется во всем бездарной - и в пении, и в танце. Гений вынесет ей приговор, но она продолжит его преследовать, как сны Гумберта, и даже приедет к нему в Питер одна, что крайне странно.
Он называет новую дочь Клара вопреки (Клэр пошли есть эклэр), и приглашает ее в аптеку, сажая свою манию величия в лимузин, и заставляя при этом ребенка идти пешком. Девочка в аптеке набирает кремов и гематогена - это подарки. Значит, папа, не просто человек искусств, он и практичный бизнесмен - хозяин целой сети - лишь немного краски к его образу, которая окажется бесполезной - далее его увлечения фармакологией нигде не пригодится, так же как и его собака, и беременная подруга исчезнет на целый фильм, появится в конце грустная, сказать снова - давай поженимся. А он ответит - нет.
Темников по задумке неординарный ('это
я заикаюсь - занято, и в большом балете тоже занято'), он блистал в Америке, получил серьезную травму, дрался-скандалил, но и тут он чудом получает предложение от Мариинки поставить балет Стравинского, а станцует на ТВ шоу - по типу стирки чужого белья. Прожить судьбу, как Бёрдмен на финальном аккорде, что массовка, конечно, оценит, но проблема останется на своем месте, потому что герой не изменился, он, как и был один против всех, так никого и не полюбил.
Почему наше кино бросается в крайности, неясно. То межпланетные войны с крошиловом за миллиард, по другую сторону низкобюджетное томление танцора, коих в реале пруд пруди, и никакой середины. Однако же говорить, что есть такая проблема непризнанных артистов хоть и банально, но нужно. Правда, не поможет - это частный случай тотального неприятия талантливых людей в любой системе, и еще более глобальной инфляции человека, как такового, ну, и дерьмового положения культуры в стране тоже. Это не относится только к балету, когда повсеместно двуногие ищут место под солнцем и у большинства не выходит, если за ними не стоит денежный мешок или толпы пиарщиков.
Абсолютно провальный финал - нарезка из бессмысленных архивов - причесанная ложь, которой захлебываясь (как правило после смерти) расписывают тернистый творческий путь очередного гения - ну, правильно, когда он пробивался - помочь некому, и вот оно - пришло время щедро похвалить, когда он никому не конкурент. Все, как в жизни. Печально, что фильм поддерживает такую практику неуважения к таланту, которое почему-то является нормой. Но Темникова свой спектакль реализовал, ему поверили - сам Гергиев позвонил, хотя по правде должно быть без иллюзий, ровно иначе. Из-за чего кино вышло нелепым и разоблачающим само себя - как будто своей песне на горло наступили - без радости, без исцеления.
Кажется, дело до критики художественной реализации не дойдет, пока болен сценарий от аффтора нескольких серий незатейливых 'Ёлок'. Не к чему все эти пафосные стенания, у режиссера проектов пруд пруди, каждый круче предыдущего. Сколько не прогибайся от фантомного чувства к классическим искусствам, вам все равно никто не поверит. 'Ёлки' - это и есть дерьмовая культура, и вы ее автор.
3 из 10
