Искренность и ностальгия...Вот и наступил момент прощания с ретроспективой фильмов режиссёра Михаила Калика, имя которого я узнал недавно, обнаружив что слышу о нём впервые... Сразу же, немного почитав о нём, приступил к неторопливому внимательному просмотру его немногочисленных картин, восполняя тем самым пробел... По своему обычаю, отобрал самые лучшие из них, на мой взгляд... Получилось всего пять... из девяти...
Последний - 'И возвращается ветер...', вошёл в число избранных, без вариантов... Калик молчал после своего отъезда больше 20 лет (израильский фильм 'Трое и одна' не в счёт) и, напоследок, вернулся на круги своя... В самом начале, под названием картины, мы читаем - (мемуары)... И, действительно, перед нами пробежит, с остановками, биография режиссёра, а вместе с нею, биография нашей страны с 30-х по 70-й год прошлого века... Знаю, что фильм критиковали и критикуют, но я увидел в нём искренность и ностальгию от человека, который прожил и пережил, прежде чем уехать... И лучшие творческие годы Калика, несмотря на все трудности, пришлись именно на советский период, впрочем, также как и молодые годы его активности.
В картине художественные кадры, мастерски выполненные в ретро, сочетаются с документальными, что мы уже наблюдали в его прежних лентах - 'До свидания, мальчики'(1964) и 'Любить'(1968). Мы увидим и быт 30-х, и репрессии, и Молотова с Риббентропом, и выступление Театра рабочей молодёжи во время войны за 0,75 чистого спирта, который если, по-честному, разбавить, то получится четыре поллитра, на которые можно выменять разной жратвы, и первый экзотический сексуальный опыт с воровкой из пекарни, которая прячет тесто в своих безразмерных грудях. Мы побываем за кулисами на съёмках 'Ивана Грозного' вместе с Черкасовым, Эйзенштейном и Серафимой Бирман, увидим колоритную сцену с народной артисткой СССР Турчаниновой: 'Тьфу, прости Господи! Это ж надо - Сара-Фима боярыню русскую играет, ну времена...'. Ей в ответ: 'Так ведь, и режиссёр...'. А она: 'Да знаю... Хоть царя Ивана, слава богу, не Соломон Михоэлс играет... Тьфу!...'. Увидим Жукова с Рокоссовским на белых конях, ГИТИС, похороны Эйзенштейна с впечатляющей игрой скрипача на заснеженной крыше, в стиле сольных партит Баха. Правда, к сожалению, скрипача играет не профессионал, что в кино нередкость и очень раздражает. Увидим лагерь и лагерные похороны с кладбищем из безымянных могил... Увидим лагерную реакцию на смерть Сталина... Увидим освобождение с Лубянки и ВГИК с его ректором в 1954 году, коммуналки 50-х с купанием младенца в железном корыте счастливыми молодыми родителями, Олега Ефремова в роли Сергея Юткевича: 'Ну что же, Миша, поздравляю. Раньше ты был как все, в массе, в толпе - тебя никто не видел. Ну а теперь, ты влез на кочку, и стало очень удобно плюнуть на тебя, а кто изловчится, тот и струёй достанет...'. Увидим разбирательство во главе с 1-м секретарём ЦК Молдавии тех лет Бодюлом, увидим пикник еврейской компании в 70-м году, по случаю 22-летия независимости Израиля и колоритного Льва Перфилова в диалоге, где на слова: 'В 47-м году сам Андрей Громыко, от имени Советского Союза, поддержал создание еврейского государства', он ответил: 'Ха... в 47-м... В 47-м году я был молодой и красивый..., а теперь только красивый...', и в его анекдоте: 'Стоит на тротуаре кучка людей - о чём-то разговаривают... Проходит мимо них еврей и говорит: 'Я не знаю, о чём вы говорите, но ехать надо...'. Мать Миши в фильме замечательно сыграла Алла Балтер. В эпизодах, также, задействованы Эммануил Виторган, Бронислав Брондуков, Игорь Ясулович, Станислав Говорухин, Александр Филиппенко и др. В течение всей картины нас будет волновать поэтичная музыка Микаэла Таривердиева. И, конечно же, мы увидим фрагменты из советских картин Калика, а под конец, несчастную мать, бегущую семенящей походью пожилой женщины, измученной жизнью, под стук колёс отходящего поезда, провожающую сына... навсегда... 'До свидания, мальчики...' И слёзы в глазах...