Дебютный фильм Жан-Жака Бенекса вряд ли мог претендовать на что-то серьёзное в момент своей задумки, да и первоначально не получал одобрения специалистов и ожидал провала, но далее обрёл целых четыре премии «Сезар», в том числе и за лучший дебют, а подобное направление французского кино в течение следующего десятка лет было законодателем европейской моды.
Киноведы определяют Бенекса в троицу с Караксом и Бессоном, называя их «французским необарокко». Неон, нью-вэйв, молодёжь, сменившая ночь на день, первые портативные технологии и люди, которые видят за этим не средство потребления, а средство визуализации нового мира. Традиционная «приставка» пост в жанре «новых волн». Этим «Дива» в первую очередь и забирает — ощущением свободы, бесконечного движения под покровом темноты, борьбой за свои чувства, завёрнутые в новомодные кассеты, мопеды и рекламные вывески. Вхождение индустриальности в обыденность произошло с помпезностью рождения новой красоты.
В центре фильма молодой почтальон Жюль, возможная аллегория на самого Бенекса, который беспрестанно увлечён оперной певицей, она же — Дива, принципиально не выпускающей новых альбомов и всячески препятствующей пиратским записям своих концертов, поэтому услышать её можно только вживую на её выступлениях. Однако Жюль — парень талантливый и проворный, и у него получается сделать кассету, практически с лучшим звуком из третьего ряда. Однако воля случая пересекает эту запись с другой кассетой, подкинутой в его сумку, на которой уличён ещё один нелегальный факт, теперь уже похлеще нарушения авторского права.
С той поры и начинается одна бешеная погоня, справленная музыкой и разговорами, тьмой и зажигающимися огнями. Превосходная сцена в метро, длящаяся бесконечно долго, но утопающая в стихии внутреннего удовольствия. Теперь переживания не касаются безопасности и развёртки сюжета, теперь переживания приковываются взглядом к внешнему виду погони и её атмосфере, треволнения лежат на границе скользящего по рельсам вагона и игровой зоны с автоматами и боулингом. Теперь разговор в телефонной будке обладает не голливудской романтичностью и не внутренними переживаниями, а стилевой направленностью, и смотря сквозь стекло, ты видишь не героя, а образ всего внешнего антуража. Нуара, вышедшего из пленительной дымки, и ворвавшегося в мир электронного мерцания.
6.3.2019